 |
Я много курил и думал. В конце концов, решил, что «Сдается мне, ребе, что нас здесь не слишком рады!..», как говорилось в одноименном фильме. Я решил уйти, но, к сожалению, я не могу утешить себя, подобно К.Г. Юнгу древнекитайской пословицей: «Когда посвященный человек один и думает, его услышат за тысячу миль». Посему оставляю последние слова перед окончательным уходом с этого форума.
Мы живем, видя вокруг себя людей, забывших о таком понятии, как «профанация». Людей, даже не осознающих, что их сознательные процессы очень часто являются профанацией человеческого мышления. Чем ниже человеческий интеллект, тем он более лицемерен и склонен к самообману, порой ему удается обмануть чувства, а иногда и душу. Поистине болезненно видеть, как люди пытаются жить, теша себя идеями о «высшем», и проводя время в бесплодных попытках решения несуществующих «высоких» проблем. Их слабость пред лицом обыденных проблем, выдвигаемых жизнью, их вытесненные переживания от несостоятельности, их социальная неудовлетворенность порождают бесчисленное количество комплексов, из которых складывается теневая сторона психики. Все это вопиет к попыткам самоутверждения, но жизнь редко предоставляет им эту возможность, и тогда они становятся могущественными «черными магами», «некромантами», «добрыми чародеями» в собственных фантазиях. И чем более бессознательную жизнь ведет индивидуум, утопающий в собственных инфантильных фантазиях, тем больше риск остаться в них навсегда, подобно Тесею и его спутнику Пейрифою, приросших к трону, вырубленному в скале у входа в Тартар. И требуется мощное (и всегда болезненное) вмешательство извне, подобное освобождению Гераклом Тесея, чтобы вернуть их вновь к сознательной жизни. Именно таковы были мои цели до тех пор, пока я не осознал всю тщетность, нелепость и абсолютную бессмысленность собственных попыток.
Мы живем в то время, когда очень многие забыли о том, что в этом мире любая вещь является столь же серьезной, сколь и смешной, что даже в смерти есть Божественная ирония. Люди забыли о том, что есть настоящая Игра, что такое настоящий карнавал, гротеск, какова этимология «ненормативной лексики», забыли об истинной сути смеха и иронии. Одним из самых великих заблуждений нашего времени является убеждение в том, что важная вещь не может быть смешной, что прерогативой важности является лишь серьезность. Уверяю, эта тенденция лишь нашего времени. Попытаюсь пояснить, ссылаясь на М.М. Бахтина, что есть низведение «высоких идей» в область телесного и материального.
Снижение и низведение высокого носит в гротескном реализме вовсе не формальный и вовсе не относительный характер. "Верх" и "низ" имеют здесь абсолютное и строго топографическое значение. Верх - это небо; низ - это земля; земля же - это поглощающее начало (могила, чрево) и начало рождающее, возрождающее (материнское лоно). Таково топографическое значение верха и низа в космическом аспекте. В собственно телесном аспекте, который нигде четко не ограничен от космического, верх - это лицо (голова), низ - производительные органы, живот и зад. С этими абсолютными топографическими значениями верха и низа и работает гротескный реализм, в том числе и средневековая пародия. Снижение здесь значит приземление, приобщение к земле, как поглощающему и одновременно рождающему началу: снижая, и хоронят и сеют одновременно, умерщвляют, чтобы родить сызнова лучше и больше.
Снижение значит также приобщение к жизни нижней части тела, части смеющейся, жизни живота и производительных органов, следовательно, и к таким актам, как совокупление, зачатие, беременность, рождение, пожирание, испражнение. Снижение роет телесную могилу для нового рождения. Поэтому оно имеет не только уничтожающее, отрицающее значение, но и положительное, возрождающее: оно амбивалентно, оно отрицает и утверждает одновременно. Сбрасывают не просто вниз, в небытие, в абсолютное уничтожение, - нет, низвергают в производительный низ, в тот самый низ, где происходит зачатие и новое рождение, откуда все растет с избытком; другого низа гротескный реализм и не знает, низ - это рождающая земля и телесное лоно, низ всегда зачинает.
Взять, хотя бы, Сервантеса. Основная линия пародийных снижений у Сервантеса носит характер приземления, приобщения возрождающей производительной силе земли и тела. Толстое брюхо Санчо ("Panza"), его аппетит и жажда в основе своей глубоко карнавальны. Санчо - прямой потомок древних брюхатых демонов плодородия, фигуры которых мы видим, например, на знаменитых коринфских вазах. Материализм Санчо - его пузо, аппетит, его обильные испражнения - это абсолютный низ гротескного реализма, это - веселая телесная могила (брюхо, чрево, земля), вырытая для отъединенного, отвлеченного и омертвевшего идеализма Дон-Кихота; в этой могиле "рыцарь печального образа" как бы должен умереть, чтобы родиться новым, лучшим и большим; это - материально-телесный корректив к индивидуальным и отвлеченно-духовным претензиям; кроме того, это - народный корректив смеха к односторонней серьезности этих духовных претензий (абсолютный низ всегда смеется, это рождающая и смеющаяся смерть). Роль Санчо в отношении Дон-Кихота можно сопоставить с ролью средневековых пародий в отношении высокой идеологии и культа, с ролью шута в отношении серьезного церемониала. Возрождающее веселое начало, есть еще и в приземляющих образах всех этих мельниц (гиганты), трактиров (замки), стад баранов и овец (войска рыцарей), трактирщиков (хозяин замка), проституток (благородные дамы) и т.п.
В заключение всего, хочу поведать о том, что я никому никогда не навязывал своих взглядов. А ведь именно за чужим мнением большинство людей приходит на этот форум (или за возможностью не иметь своего, это уж как вам угодно). То изобилие бредовых сообщений и было пародией, reducio ad absurdum всех «высоких» идей и проблем. Теперь же я чувствую бессмысленность этой игры, чувствую, что пора уйти. Я вспоминаю «бритву Оккама»: не преумножать сущности без необходимости, я чувствую, что «Пупкин Василий» и стал этой лишней сущностью для слишком многих здесь, а значит, Пупкину пора уйти.
25.8.2004 | 3:31
|
|
